Что будет выступать племянник Ярослава Смелякова – театральный режиссер Александр Денисович Смеляков, - я не знал. Вот он вышел на сцену – седой, чем-то похожий на Солженицына без бороды. Перед ним поставили трибуну – ту самую, с помощью которой чиновники обычно зачитывают отчеты о достижениях. И прочитал «Машеньку»…

Я всё ждал, что Смеляков прочитает «Жидовку». А он не прочитал. Поклонился и ушел за кулисы. Трибуну убрали. Раздались аплодисменты. Зал был не так чтобы полон – сидело немного старшеклассников, немного чиновников и немного любителей поэзии. Это был, как сообщалось в афише, «Торжественный вечер, посвященный 100-летию со дня рождения Ярослава Смелякова, вход свободный».

На сцене заиграло что-то блатное – это начался танец по мотивам стихотворения Ярослава Смелякова «Любка Фейгельман». Я соскакиваю с места и решительно направляюсь за кулисы. Нахожу Смелякова в гримерке. 

- Александр Денисович, почему же вы не прочитали «Жидовку»? - осведомляюсь в упор.

- А почему вы спрашиваете? - Смеляков внимательно на меня смотрит. 

- Я просто люблю это стихотворение. Это самое гениальное стихотворение Смелякова. «Все мы стоим того, что мы стоим...», помните? 

- Помню. Я тоже считаю это стихотворение гениальным. 

- Почему же вы не прочитали его сегодня? Ведь это же история страны. В зале школьники, им обязательно надо знать это стихотворение. 

- Согласен. – Смеляков задумывается. – А хотите, я снова выйду на сцену и прочитаю «Жидовку»?

- Хочу!

Мы поднимаемся на сцену. На сцене полным ходом идет раздача памятных медалей «Смеляков» – поэтам, прозаикам и юным угрешским литераторам. Награды вручает сам председатель подмосковного отделения Союза писателей России Лев Котюков. Тут как раз на сцену под лучи софитов вызывают Александра Смелякова и тоже вручают такую медаль. Я смотрю из-за кулис. Музыка, голоса из динамиков, шум, как на вокзале. Смеляков что-то кричит на ухо Котюкову, тот отрицательно мотает головой. Смеляков уходит со сцены с медалью «Смеляков» и грустной улыбкой.

- Не разрешают? – спрашиваю я.

- Котюков сказал, что антисемитизма в такой день лучше не надо. 

Неожиданно к нам со сцены подходит сам Котюков и говорит, что «Жидовку» вообще-то  прочитать можно, но только потом, после того, как кончится награждение. И снова уходит вручать медали.  

Александр Смеляков начинает вспоминать стихотворение. «Прокламация и забастовка, пересылки огромной страны…» Я достаю из кармана пару свернутых листочков с текстом «Жидовки», протягиваю.

- Спасибо. А почему у вас при себе текст?

- А я сам хотел выйти и прочитать «Жидовку», но мне сказали, что сценарий мероприятия утвержден, что стихов и так много будут читать. 

- Понятно. – Смеляков смотрит в мои листочки, шевелит губами.

На сцене – движуха: медали, цветы, улыбки, аплодисменты, ответные слова, кто-то читает свои стихи.

- А ведь это стихотворение было опубликовано уже потом, после смерти дяди, - говорит Смеляков. – Но мне он его дал гораздо раньше, и я в те годы его уже читал…

И снова вчитывается в строчки «Жидовки». 

Мы стоим за кулисами и ждем, когда закончится церемония награждения. Александр Денисович успевает рассказать мне, как познакомился с Солженицыным: 

- Захожу однажды в кабинет к Олегу Ефремову по делам, а там сидит Солженицын. Познакомились. Олег Николаевич представил меня Александру Исаевичу так: «Александр Смеляков, русский режиссер».

И тут…

- Друзья! Мы благодарим всех, кто пришел сегодня на этот праздник русской поэзии! – объявляют ведущие на сцене. - Наш вечер окончен. Прошу всех участников на сцену – сделать фото на память!

Я посмотрел на Александра Денисовича, он посмотрел на меня. 

- Держите, - он протянул листочки со стихотворением «Жидовка». – Ну ладно, до свидания, приятно было познакомиться…

И ушел. Фотографироваться «на память» не стал. 

Город Дзержинский, 11 апреля 2013 г.